Получив надежду на будущее: Моника и Джимми

На весь трущобный поселок Шимо-ла-Тева количество полноценных (с отцом и матерью) семей можно пересчитать на пальцах. Ими с абсолютной вероятностью окажутся христиане. Такая печальная картина заставляет принимать тот факт, что часто детей воспитывает мать-одиночка, а чтобы свести концы с концами, она вынуждена заниматься проституцией.

Джимми и Моника родные по матери. О своих отцах они не знают ничего.

Мама Джимми и Моники, Кристина, будучи молодой девушкой, вышла замуж, как и принято, со всей культурной атрибутикой. Ее муж (имени его разузнать не удалось) был обычным для жителей трущоб (с ментальностью и мировоззрением) кенийским мужчиной. Первой родилась дочь. Появление ребенка в семье показалось неправильным развитием ситуации для "нормального" мужчины из трущоб и он ушел. Ушел, как уходят на работу, только с сумкой побольше.

Потом были другие мужчины, много мужчин... И трое следующих детей даже представления не имеют о том,  кто их папы. При стиле жизни, которую вела Кристина, дети - это просто побочный продукт профессии. Не заставило себя долго ждать и последствие потяжелее  - СПИД.

Кристина, ослабленная СПИДом, умерла от церебральной малярии, когда младшей дочке, Монике, было два года. Дети остались с бабушкой. Старшей Лейле было восемь лет, Доминику - семь, Джимми - три, Монике - два года. Бабушка не могла содержать такое количество детей. Даже просто прокормить их было непосильной задачей. Из-за этого старшие дети ступили на стезю бродяжничества. Забегая наперед, скажу, что последующие попытки возвратить их к нормальной жизни успехом не увенчались. Доминик, не желая жить в рамках, после нашей очередной попытки помочь ему убежал окончательно.

Через 2 года после смерти Кристины мы открыли свою школу в трущобах, и бабушка, услышав от соседей о том, что белые лечат и кормят детей, привела двух меньших к нам. Дети были в таком состоянии, что без слез трудно было на них глянуть: лысые, в лишаях, впалые глаза и вздувшиеся животы. Ступни все в червях, которые, судя по ранам, уже получили там гражданство и считались "своими". Лохмотья, по которым даже нельзя определить первоначальный цвет ткани, поверхностно стирались, только когда шел дождь.

А потом… первые беззубые улыбки в ответ на протянутую миску вареных бобов. И слезы градом при депортации нелегальных квартирантов из ступней. И первые, до ужаса корявые, буквы "А" в чистой тетради, совсем не напоминающие букву "А". Все в мази от лишаев и уже в нормального вида футболочках, дети сидели за импровизированной партой, и не могли понять, что это белый человек возле доски от них требует.

Да, мы решили взять эту парочку к себе. Сейчас идет четвертый год, как они у нас. А это без малого половина их короткой, но такой жестокой и насыщенной трудностями жизни.

Джимми мы называем "ресничка" благодаря его длинным, на зависть множеству девчонок мира ресницам. А Моника - это просто Моня. С характером, который вопиет о коррекции, и склонностью быстро забывать нравоучения.              

Автор: Эд Сивец

Добавлено 2014-09-24 16:04:53